Пути поиска валюты для СССР в 1920 -1930 гг. Часть I

 ПУТИ ПОИСКА ВАЛЮТЫ ДЛЯ СССР В 1920 -1930 ГГ.

 Ч А С Т Ь I

ЭПРОН – возможный источник золота для быстрого подъема индустрии. В Морском и Путейском ведомствах ещё с середины 19 столетия были либо службы, либо отделы водолазных работ, по спасению попавших в аварию кораблей или подъемке их и других затонувших объектов. 

Кроме того, в МПС занимались подводными работами по возведению и ремонту подводных сооружении: опор мостов и других гидротехнических объектов. Особенно ярко эта деятельность проявилась при возведении Кругобайкальской ж.д. в 1900- 1905 гг. Здесь на скалистых прижимах работали пять водолазных отрядов при обделке и закреплению нижнего строения пути из обломочно-щебеночных насыпей на узких участках железной дороги вдоль берега Байкальского озера.

Водолазы Байкала, 1904 г.

 

Однако, несмотря на имевшиеся судоподъёмные структуры как в Военно-морском ведомстве (например, Кронштадтский водолазный отряд), так и в Путейской отрасли, в 1923 г. была создана специальная Экспедиция Подводных Работ Особого Назначения (ЭПРОН). Её образование связано со случайным происшествием. Как-то в феврале 1923 г. в Москве в управление ОГПУ пришел весьма энергичный молодой человек с подборкой материалов, собранных в папку. На её обложке было написано: «Я могу найти золото морского фрегата «Принца». Этим посетителем оказался инженер- механик и романтик по натуре Владимир Языков. Более 10 лет он собирал факты и вымыслы гибели английской эскадры в Черном море у берегов Балаклавы 1854 года. Он составил карту возможного местонахождения этого торгового судна «Принца» и представил версии о подводном золотом кладе, хранящегося в его трюмах. Кроме того, он разработал свой метод подводного поиска с помощью глубоководного аппарата, сконструированного его другом инженером Евгением Даниленко.

Видимо, настолько весомы были аргументы, что Языков довольно быстро сумел убедить чекистов (и, в частности, Г.Ягоду – заместителя председателя ОГПУ) в реальности предлагаемого предприятия. Приказом №528 была создана специальная Экспедиция ( см. как вышеназванная – «ЭПРОН») под началом человека не менее романтического, чем сам Языков – Льва Захарова (партийный псевдоним – Мейер). Об аргументах инженера В. Языкова мы можем теперь лишь догадываться, так как уже через полтора десятка лет после начала событий все документы, записи, отчеты, дневники, связанные с «Принцем» – из архивов было кем-то тщательно изъяты. Перед самой войной из квартиры родных покойного Льва Захарова-Мейера таинственно пропала и рукопись его книги «Темно-голубая бездна»[1]. Всю эту троицу (В. Языкова, Л. Мейера и Е.Даниленко) расстреляли через несколько лет после того, как их наградили Орденом Трудового Красного Знамени за особые заслуги. И не только их троих: после 1937 г. не осталось никого, кто мог что-либо рассказать о событиях, происходивших с ними на протяжении напряженных поисковых работ в Балаклавской бухте. Короче: там, где большие деньги – свидетелей не оставляют. И, как ни кощунственно это звучит, смерть участников этой трагедии – один из самых весомых аргументов того, что сокровища были не выдумкой, а реальностью!

Здесь следует, несколько в укороченном варианте, все-таки обратится к истории кораблекрушения. Оно относится к событиям Восточной (Крымской) войны 1853-1856 гг., когда Англия, Франция, Турция и Сардиния (Италия) осуществили полномасштабную агрессию против России, т.к. морские силы названных союзников пытались создать свои плацдармы не только в Крыму (в г. Балаклава), но и на островах или побережьях нашей страны: (Балтийского, Белого и даже – Берингова морей).

 

Вид Балаклавы, 1850 г.

 

А вот у берегов Крыма разыгрались самые драматические и длительные сражения. Именно тогда летом 1854 г. Наполеон III (Император Франции) лично обратился к Ротшильдам (Англия) с просьбой об оплате части затрат союзников на ведение военных действий против России. И Ротшильды предложили большую премию для армии, осадившей Севастополь, за взятие которого была обещана небывалая награда в виде золотых монет, и армия ждала её с нетерпением. Специалисты говорят, что денег могло быть на сумму от 500 тыс. до 1млн. фунтов стерлингов. Это золото было решено перевести на единственном металлическом фрегате той поры – «Принце». Его только что в 1854 г. спустили на воду на реке Темзе, и он представлял собой самый современный парусно-винтовой фрегат.

 

Севастополь, 1855 г.. Вдали Акведук Рокура (проф. ИИПСа) для доков.

 

Фото Черного Принца 1853 г. 

 

Позже английские военные прозвали его «Чёрным Принцем» из-за того, что они долго оставались без денежного довольствия, находившегося на борту этого судна, затонувшего в бурю в Черном море близь Балаклавы. Возможно, его так назвали позже охотники за этим фрегатом, полного бочонков золота и никак не поддававшегося поискам. Гибель фрегата была ужасной. С 8 ноября 1854 г. вместе с другими судами, полных военных грузов, корабль стоял на рейде у входа в Балаклавскую бухту. Штормовая погода вдоль Мраморного и Черного моря была ужасающей. Наконец, 14 ноября, во время урагана невиданной силы, у отвесных прибрежных скал «Принц» и еще около 60 кораблей были разбиты на куски…

 

Гибель Черного Принца, 1854г.

 

Поиски «Чёрного Принца» начались сразу после окончания Крымской войны. Его искали американцы, норвежцы, немцы. Далее, в 1875 г. во Франции создается акционерное общество с солидным уставным капиталом по поиску затонувшего «Черного Принца». К обществу присоединяются и Ротшильды, создавшие к этому времени первый водолазный скафандр и много другой водолазной техники, которые позволяли вести работы лишь на глубинах до 80 метров. Во время этих поисков было найдено 10 кораблей, но «Чёрного Принца» среди них не было. Осенью 1901 г. Балаклавскую бухту пришёл огромный пароход «Генуя». На «Генуе» приплыл изобретатель глубоководного аппарата Джузеппе Рестуччи. Несколько недель спустя итальянцы нашли железный корпус большого корабля, но никаких следов золота не было. Весной они покинули Балаклаву, а через два года снова начали поиски. Нашли ещё один железный корабль, но опять без золота. Искатели фрегата истратили на его поиски кучу денег и уехали ни с чем. А в 1922 году ныряльщик-любитель из Балаклавы поднял со дна моря у входа в бухту несколько золотых монет, и ажиотаж вокруг «Чёрного Принца» вспыхнул снова.

Весной 1923 г. взялась за поиски Экспедиция подводных работ особого назначения. Инженер Е.Г. Даниленко предложил свой глубоководный аппарат, позволяющий осматривать дно на глубинах до 160 метров, имеющий «механическую руку» и прожектор. Экипаж состоял из трёх человек ( вначале из вышеназванных В. Языкова, Л. Мейера и Е.Даниленко).

 

EPRON, аппарат Е.Даниленко, 1923 г.

 

Район поиска разбили на квадраты и безуспешно искали «Черного Принца» весной и летом 1924 года. В сентябре начали осмотр западных от входа в бухту подводных скал. Нашли множество обломков деревянных кораблей: мачты, реи, куски бортов и бимсов, источенные червями и обросшие ракушками. В 1926 г. ЭПРОН решил прекратить работы. В это время советское правительство получило предложение от японской водолазной фирмы «Ситай Когиосио лимитед». Эта известная и удачливая судоподъёмная фирма предлагала 110000 рублей за использование уже выполненных работ ЭПРОНом, которая якобы «точно» нашла останки корабля «Чёрный Принц». Японцы рассчитывали поднять его золото без особых проблем. По заключённому договору клад делился между ЭПРОН и фирмой в соотношении 60% и 40% соответственно. Японцы также должны были ознакомить советских водолазов со своей глубоководной техникой, а после окончания работ передать её ЭПРОНовцам.

 

Место дислокации ЭПРОНа в Балаклаве, 1924

 

Отряд ЭПРОНовцев в Крыму, 1925 г., архив Мейера

 

Ежедневно семь водолазов и пять ныряльщиков поднимали и растаскивали с помощью паровых лебедок десятки многопудовых каменных глыб. Среднюю часть корабля японцы так и не нашли, все остальные части корпуса были тщательно обследованы. Результат двух месяцев их изнурительного труда: пять золотых монет и всякая чепуха. В ноябре 1927 г. фирма прекратила работы. Японцы решили, что англичане, которые были в Балаклаве ещё восемь месяцев после урагана 1854 г., смогли втихую поднять с «Чёрного Принца» бочки с золотом, не афишируя этого.

В стремлении завладеть подводным кладом потерпели убытки многие страны. Вывод: на «Чёрном Принце» его попросту не было! А о том, куда и как золото «таинственно» пропало, прекрасно знали те «кому надо». Золото было на другом судне. Это подтверждал и Ричард Скотт – капитан одного из кораблей затонувшей английской флотилии в 1854 г. В своих воспоминаниях он подробно описывал все происходящее в те дни в Балаклавской бухте, в частности, перечисляя разбившиеся на его глазах корабли: «Мельбурн», «Лондон», «Прогресс», «Резолют», «Принц».

 

Якоря и цепи с Черного Принца.

 

Описывая суда, Скотт перечислял и грузы, которые были на борту: оружие, боеприпасы, медикаменты, обмундирование. Но только на одном из них (на «Резолюте») упомянул, что на нём находился «ценный казенный груз» и всё. Логично предположить, что, отправляя ценный груз, англичане позаботились в целях его сохранности использовать дезинформацию. Груз везли на одном корабле, а слухи распространяли в отношении другого – «Принца». Обычная военная хитрость. ЭПРОНовцы эту хитрость разгадали и поэтому так смело отдали японцам поиски «Принца». Сами же ЭПРОНРовцы поднять клад без новейшего оборудования не могли. Вот и пошли на обман. А «золотым кораблем», скорее всего, был «Резолют». ЭПРОНовцы подняли с него бесценный груз в 1928 г с помощью тех устройств и технологий, которые им оставили японцы.

Из сохранившихся записей Льва Захарова-Мейера: «1928 год стал годом сплошного большого триумфа». Почему? Ведь официальные показатели этого года ничем не отличаются от показателей 1927г, когда Северо-Западное отделение ЭПРОНа 11 августа нашли в Балтийском море на глубине 32-х метров английскую подлодку L-55. Да, это была большая удача (все ее технологии потом были использованы для создания первой советской подлодки «Декабрист»), но все-таки это был не тот огромный клад, который они ожидали. А вот уже потом, в 1928 году, ЭПРОНовцы все же подняли золото (с «Резолюта»?). А может быть, они все-таки подняли золото с серединной части «Черного Принца», которая несколько ранее (в 1927 г.?) была ими отделена от носовой части остова фрегата и перемещена тралами в укромное место? Так или иначе, в августе 1929 г. экспедицию наградили Орденом Трудового Красного знамени, как и многих его работников. Т.е., ЭПРОН выполнил задачу, ради которой он создавался.

 

Оборудование ЭПРОНа, 1928 г.

 

Такелажное оборудование ЭПРОНа, 1929 г.

 

В этом же 1929 г. Была задействована программа исполнения первой пятилетки СССР. С этого времени наша страна стала быстро догонять индустриально развитый мир – спасибо ЭПРОНу, нашедшего поистине золотой капитал! Подтверждением этому служат и ниже представленные факты. Вспомним, что с 1924 г. Госплан по распоряжению Сталина с большим сомнением предлагал один проект развития страны на ближайшие 5 лет за другим, но все они возвращались, так как для их исполнения не было попросту капитала. Директивы директивами, но было не понятно, где было взять такие огромные суммы денег, которые государство собиралось потратить на задуманную грандиозную индустриализацию. И все четыре года Сталин хранил эти цифры в секрете. Похоже, что он надеялся на чудо и терпеливо его ждал. А ждал он её от ЭПРОНа, который тогда находился в структуре ОГПУ. В конце 1928 г. Сталин наконец-то получил загадочную цифру и тогда-то, в 1929 г. вернулись к забытому уже было пятилетнему плану (1929-1933). И вот «нищая» Россия вдруг стала способной платить золотом за станки, оборудование, за целые заводы, за работу иностранных специалистов из Германии, Америки, Франции. Тогда мир был потрясен советским экономическим чудом, но у чуда была реальная цена: оно стоило не только огромного золотовалютного вливания в экономику страны, но и фанатичного труда тысяч и тысячи энтузиастов и бесплатного труда подневольных из первых лагерей ГУЛАГа.. … За время первой пятилетки только в капитальное строительство было вложено более 8 млрд. рублей (вдвое больше, чем за предыдущие 11 лет). Было заключено118 контрактов, на проектирование и сооружение таких объектов, как: автозавод-гигант в Нижнем Новгороде (чертежи, станки покупали у Форда из США); Свирской ГЭС и Днепровской ГЭС; целый ряд металлургических заводов в Запорожье и Магнитогорске; Сталинградский тракторный завод и другие; авиационные и танковые заводы; Туркестано-Сибирская магистраль, ж.д. Петропавловск- Караганда и сделан приличный задел по возведению первых сотен километров Байкало-Амурской магистрали в направлении – Волочаевка – Комсомольск-на-Амуре. Создана практически с нуля с помощью немецких поставок химическая промышленность и многое другое.

 

Пятилетку в 4 года выполним

 

Конечно, вышесказанное это лишь одна из версий возможного развития тех давних событий, т.к. все материалы о деятельности ЭПРОНа до сих пор строго засекречены. Интересно отметить, что не раз в 1923-1930 гг. деятельность судоподъемных работ Отдела НКПС и таких же работ ЭПРОНа пересекались, но всегда побеждал ЭПРОН, т.к. он был при ОГПУ. Лишь с 1.1. 1931 г., когда весь ЭПРОН влился в НКПС, влияние чекистов прекратилось. В 1945 г. ЭПРОН перешел в Морское ведомство. Ещё раз подчеркиваем, что деятельности этой эффективной Экспедиции в первоначальный период её существования – это первая версия приобретения огромного капитала для начала пятилеток советского социализма.

А существует и другая версия, что золото для начала экономического бума могли «наскрести» по следующим «сусекам» за счет:

• первых советских государственных займов;
• продажи за границу драгоценностей мирового масштаба, высококачественного антиквариата из музеев страны и частных экспроприированных коллекций «буржуев» (около 15-17 тыс. изделий только из драгоценных камней за 1920-1930 гг.);
• продажи семейных драгоценностей для покупки импортных товаров в магазинах «Торгсин» (торговля с иностранцами, где 90%, в основном, были советские граждане);
• принудительного изъятия церковных ценностей и икон из храмов и монастырей, даже было осуществлено вскрытие 63 погребений мощей святых в поисках церковного золота;
• изымания излишек драгметалла у зажиточных граждан страны, согласно «нормам» на душу населения;
• беспрецедентной по масштабам продажи заграницу «даров» природных ресурсов страны: древесины, пушнины, льна, кожи, зерна, сливочного масла, черной икры и т.д.

 

Образец одного из  первых гос. займов в стране, 1922 г.

 

Улов из одного особняка Петрограда, 1922 г.

 

Конфмскация церковного имущества, 1926 г.

Как видим, Сталин «потрошил» источники поступлений для валюты из собственной страны. Он не верил в зарубежные инвестиции и не занимался иностранными государственными заимствованиями. Он считал их все кабальными не в смысле выплат дивидендов, а в смысле контроля с их стороны за ходом исполнения расходов своих денежных вливаний по срокам и объемам объектов промышленности, в том числе, и военной индустрии, а это должно было быть под большим секретом!

 

Магазин Торгсин в Москве, 1930 г.

 

Торгсин (совр. реконструкция)

 

Возможно, была и третья версия пополнения бюджета страны, которая являлась объединяющей две предыдущие версии. Так или иначе, начали заключаться первые крупные контракты с представителями передовых в мире иностранных фирм или известными частными высококлассными специалистами (архитекторами, инженерами, техниками, проектировщиками, технологами) важнейших отраслей промышленности – на взаимовыгодных условиях. Массовое их приглашение в СССР состоялось в 1928-1932 годах. Дело в том, что передовая западноевропейская и американская промышленность находилась на тот период в депрессии и поэтому начавшаяся индустриализация Советской России сделалась весьма привлекательной для их высокопрофессиональной промышленной элиты. К примеру, из Западной Европы и США к нам прибыло около 3700 специалистов[2], имевших богатый передовой опыт в строительстве объектов тяжелой индустрии, электростанций, транспорта и многого того, что было намечено планами первой сталинской пятилетки. Понятно, что такой шаг всё же дорого обошелся нашему государству: без огромного притока валюты (золотого запаса), изысканного разными путями внутри своей страны, нам бы не удалось вырваться из отстающих стран в передовые. Отметим, что в годы первой пятилетки основную лепту зарубежного импорта в индустриализацию нашей страны, совершили: США, Германия и Великобритания. Осуществлялось в больших масштабах и командирование молодых специалистов разных отраслей на передовые производства в зарубежные страны.