Польская тема

Первое общение с польскими студентами в ЛИИЖТе

Начало моих занятий в чертежном зале со студентами из Польши произошло в 1963 г. Знаю, что в наш вуз в послевоенный период стала прибывать молодежь из европейских стран социалистического лагеря и первыми в 1949 г. оказались посланники из ПНР. Вероятнее всего какими-то подспудными связями западные славяне (поляки) и самые восточные славяне (россияне), не смотря на соперничество и ревность, чувствуют какие-то древние родственные скрепы, особенно – простой народ.

Вероятно, сказываются на генетическом уровне предшествующие события двух народов во времена 1792-1917 гг., когда Польское Королевство входило в Российскую Империю; или когда поляки после Второй мировой войны почти на 45 лет стали сателлитами в соцлагере, возглавляемом старшим братом - СССР. И это была непреодолимая данность для народа Польши, которая при всех вроде бы и негативах, сохранила её целостность… Так или иначе, на период 1945-1991 гг. соцстраны Европы были повязаны и экономическо-политическими и военными договоренностями, в коих и происходил ниже приведенный прецедент. 

 

Итак, будучи совершенно безусым стажером, после окончания Строительного факультета, мне доверили проведение занятий по «Инженерной графике» в группе, где было и небольшое количество польских студентов. Как-то раз я решил с ними установить неформальное общение и, черт меня дернул, решил «блеснуть опереньем», показав «своё знание польского языка». И вот я прочитал им коротенькую польскую народную байку: 

 

То не штука забич в крука, 

Али сову забич в глову, 

Штука нова, завши свежа - 

Забич в дупу пана ежа.

 

Вначале очень смутились польские студенты, а после «мягкого перевода» для меня слова – дупа, как – задница, пришлось (даже очень) смутиться и мне. Больше такими экспериментами сближения со студенчеством я не пользовался… 

 

Вход в чертежный зал

 

Чертежный зал

 

Взаимные поездки польских и советских студентов по СССР и в ПНР

Отмечу, что в 60 – 80-е годы представительство польских студентов в Институте было особенно многочисленным и в отдельные годы оно доходило до ста человек. Огромный труд коллектива Вуза в подготовке специалистов для народного хозяйства Польши был высоко оценен польской стороной: в 1977 г. ЛИИЖТ был награжден польским орденом «За заслуги» I степени. 

 

Польский орден «За заслуги»

 

Помню, что в 1984 г. по договоренности Совета Дружбы ЛИИЖТ со Студенческим Советом Варшавского Политехнического Университета, было решено обменяться поездками двух студенческих групп с каждой стороны соответственно в ПНР и СССР (на самом деле таких групп было больше: и от механисеского и от электротехническог и от мостового факультетов, как минимум). Первой принимающей стороной были мы: представители из группы студентов 4 курса Строительного и – Эксплуатационного факультетов. Всего было отобрано 12 лучших студентов и по два преподавателя от факультетов: ваш покорный слуга и Евгений Свинцов от Строителей и Владимир Семёнов и Сергей Фисенко – от Эксплуатационников. Насколько я помню, да и, глядя на фотографии, в группах были одни студентки, что, наверное, было согласовано с начальством деканатов (!?). В первый день мы встретили гостей в обычной учебной аудитории, куда я принес из дому большой электросамовар, чай, печенье, пряники – т.е. прием был устроен чисто по-студенчески. С польской стороны руководителями были тоже четверо преподавателей, помню только их по именам: Ирке, Юзеф, Марианна и Анджей. Все 16 гостей были поселены в новеньком общежитии гостиничного типа на ул. М. Посадской, 22. Студентов мы не разделяли по специальностям и у них всегда имелись по два преподавателя при поездках по городским и пригородным достопримечательностям, и музеям. Вечера все гости, и хозяева были в «свободном плавании». 

Преподаватели же ближе знакомились между собой в уютных и хлебосольных квартирах: так поступили я и Женя Свинцов, а вот Фисенко и Семенов объединились и пригласили всех в ресторан на самом высоком месте в самом центре города (на то время). Он был расположен на крыше гостиницы «Ленинград». Господи, в каком восторги были тогда все мы. Светлый вечер, Белые ночи! Бесподобный панорамный вид на Неву, с её великолепными мостами и набережными с ансамблями дворцов, особняков, садов и пришвартованным к набережной Большой Невки – крейсером-легендой «Аврора», который с высоты 17-го этажа совсем казался игрушечным…

 

Панорамный вид из ресторана гостиницы «Ленинград»

 

Конечно, мы возили наших польских гостей на один день в Москву, а затем и в Великий Новгород. В Ленинграде по памятным историческим местам и местам архитектуры, достойных всемирной известности, я, как заправский гид, сопровождал их лично в вузовском автобусе… 

Ну а на следующий год, т.е. 30 июня 1985 г., наша группа также из 16 человек отправилась в Польшу. Старшим ещё в институте назначили Е.С. Свинцова, и вот он поздно вечером в поезде начал приятный процесс раздачи положенной нам валюты в злотых и грошах. Они стали нашими карманными деньгами для приобретения, в основном сувениров, т.к. питание, проживание и транспорт – сторона-хозяйка нам обеспечивала сполна. Но тут вмешался «обвал злотого» и первым узнал об этом я, и вот как это было. Решено было из-за задерживающегося завтрака купить для 4-х преподавателей в магазине напротив десяток яиц и сварить их в стеклянной банке с помощью электрокипятильника – всмятку. Меня и отправили за покупкой, но моих, прихвативших с собой грошей, хватило лишь на четыре куриных яйца, и мне было объяснено на доходчивом английском языке – I n f l a t i o… Но принимающие нас поляки (их профсоюзная студенческая организация) вышли достойно из создавшегося положения и кормили нас по прейскурантам продуктов питания, якобы закупленных для нас ещё в мае-июне… Пробыли мы в Варшаве дня четыре, а потом поехали по всей стране, помню, что побывали мы в Гданьске, Лодзе, в Радоме, где располагался транспортный вуз (на сегодня это Технолого-гуманитарный университет им. Казимира Пулавского) и Кракове, который нам очень понравился и где мы были три дня при сумасшедшей жаре (+35), спасаясь в бесплатном бассейне на открытом воздухе при нашей гостинице.

Дворец культуры и науки в Варшаве

 

 

В Лозенках  под  Варшавой

 

 

В Гданьских  дюнах

 

У замка  Вевель в Кракове

 

В центре Кракова

 

Надо отметить, что вечерами преподаватели-поляки нас водили по «злачным» местам в польской столице (там выступали женщины-стриптизёрши) или принимали в своих скромных квартирах. Но вот однажды Мариана предложила нам преподавателям из Ленинграда показать то, к чему стремятся их семьи к будущему обеспечению удобствами их проживания. Мы с удовольствием поехали в дальний район Варшавы сплошных коттеджных построек.

 

Коттеджи в Варшаве

 

В одном из них проживал брат Марианны, уехавший на данный момент отдыхать на Канары со всей своей семьей. Теперь нас этим уже не удивишь, а тогда мы ходили по коттеджу, открыв рты: бель-этаж это – гараж и кладовые; 1-й этаж – кухня со скромной столовой, где мы и отужинали; 2-й этаж – апартаменты хозяев; 3-й этаж – «Детское царство» (иначе и не назовешь, столько здесь игрушек и суперсовременных игр-аттракционов…). А главное, во всех жилых помещениях были отдельные ванные комнаты и санузлы, и интерьеры повсюду были украшены со вкусом. Вот ещё один контраст. Узнали мы из рассказов поляков-педагогов, что в августе-сентябре они со студентами ездят на сельхоз работы, как и мы, выезжаем на уборку картофеля в холодный и дождливый сентябрь на поля Ленинградской области. Но в отличие от нас, они выезжали на уборку винограда во Францию и получали за работу приличное количество франков… 

Сказать, что незнакомые люди относились к нам в Польше в то время весьма терпимо, можно. Однако лучшим нам было воздерживаться в людных местах от громкого разговора на русском. Никогда не забуду, как на автобусной остановке один поляк к нам прислушивался, улыбался и вроде бы вел себя прилично и даже с охотой подсказал, как нам доехать до нужного нам места. Но вот он сел в свой автобус и, как только он тронулся с места, поляк с его подножки нам заорал, – Вы все коммунисты и вас надо убивать…?! 

 

Руководство реальным дипломным проектированием

 

Это происходило в то время, когда уже «много воды утекло» с момента моего первого общения с первым польскими студентами 1963 г., приведенного чуточку выше. Кроме того с 1983 г. я уже преподавал на кафедре «Изыскания и проектирование железных дорог» и проводил занятия и читал лекции в учебных группах и потоках 3-5 курсов, в том числе, руководил и дипломниками. Замечу, что вместе с доцентом нашей кафедры Е.С. Свинцовым в1986 г. я уже поучаствовал в процессе обменными поездками студенческих групп Варшавского Политеха с – нашими – из ПГУПС. Были также налажены контакты и с Щецинским техническим институтом (ЩПИ), но уже по линии обмена молодыми научными кадрами, где поучаствовал и я, как недавно защитивший (в 1985г.) кандидатскую диссертацию по кафедре Изысканий ж.д., а также бывшая наша аспирантка Барбара Соловчук – молодая соискательница, присланная из ЩПИ.

 

Барбара Соловчук в ЩТИ

 

Короче, все основания по руководству мною в 1987 г. реальным дипломным проектированием, которое начало широко внедряться у нас в эти годы, в том числе и среди присланных к нам иностранных студентов, было налицо. Первыми, попавшими в это нововведение, были конкретные польские дипломники, кстати – молодые супруги Щепоняки : Петр и Мария. Им (в реализации начала сотрудничества польско-российской научно-практической работы) были предложены к осуществлению реальные детали для дипломных работ: инженерные разработки для их родной Польше на разрастающейся линии скоростного трамвая г. Щецина на Одере. Буквально за год до этого русские мои дипломники тоже выполняли реальные проекты и это были: 1.Смирнов Володя (составление вариантов трассы первой линии метротрама (скоростного трамвая и метро мелкого заложения) в Волгограде);

 

Метротрам в Волгограде

 

2.Бидун Игорь – с проектом трассы автодрома в бывшем карьере Елизаветно Лен. области. Так что опыт неординарных проектов у меня уже имелся. Уж не помню, были ли посланы в командировки в Щецин мои дипломники Щепоняки, но я там точно был, и привёз в Петербург исходный материал для их дипломных проектов. Изустные пожелания сумел мне в Щецинском техническим институте изложить профессор, урбанист-архитектор П.П. Заремба. Кстати, в честь него впоследствии, протяженный капитальный скоростной трамвай на эстакаде, «пробившй насквозь» в 1978 – 1993-е годы прежнюю тесную городскую застройку, переименовали из «Замковой трассы» в «трассу Петра Зарембы».

Карта Щецина со схемой скоростного трамвая

 

Часть карты Щечина с трассой Зарембы

 

Понятно, что для относительно небольшого по численности города Польши чуть больше 400000 чел. не имело смысла строить Метрополитен, пусть даже мелкого заложения. Поэтому ограничились постройкой западно-восточной скоростной трамвайной магистралью, при этом в стоимостном выражении она обошлась в 6,5 раз дешевле метро. В ЛИИЖТе помимо моего общего руководства (по уточнению некоторых проектных решений по трассе, предложенных «Бюро проектов коммунального строительства в Щецине» с многочисленными кривыми и мостовыми переходами в русле реки Одер и её рукавами) участвовл и доцент кафедры «Здания» Игорь Богданов. Он давал консультации дипломникам по реальным деталям дипломных заданий. Тогда каждому из Щепоняков было предложено осуществить свои проработки по одному из остановочных пунктов трассы скоростного трамвая (один из них, к примеру, – над улицей Вatalionow Chlopskich).

 

Проект станции на Участке ЩСТ (вид сбоку)

 

 

Проект станции на Участке ЩСТ (вид сверху)

 

 

Заметим, что на трассе П.Зарембы протяженностью в 12 км постоянно модернизируется подвижной состав, и его скорость уже доведена до 80 км в час. 

 

Семья Ю. Суды едет в Ленинград, а моя семья (через год) – в Варшаву

Как бы продолжая предыдущий рассказ о реальном дипломном проектировании моих дипломников-поляков, которые защитила на отлично свои дипломы работы 21 и 22 июня 1987 г. соответственно, плавно переходим к событиям этого же временного периода. Случилось так, что все мои родные – жена Людмила и дети Люба и Лёва 25 июня выехали на отдых к бабушке Дусе в подмосковный город Озёры, а всё семейство Юзефа Суды, приехав к нам по моему приглашению в наш город 26 июня, вполне свободно разместилось в нашей просторной 3-х комнатной квартире. Это были; сам отец семейства Юзеф, его супруга Малгожата (Малгося), дочка Моника и сын Яцек. А далее ещё более интересно, это то, что в июне же небольшая группа молодых польских сотрудников из г. Щетина, объединенная профсоюзным деятелем Петром Шимчаком, прибыла в наш вуз. Когда Шимчак управился с деловыми переговорами с руководством кафедры «Теплотехники и тепловые установки», то он даже решил проблему с финальным мероприятием – проведением прощального банкета. Киселев И.Г., бывший в то время заведующим кафедры Теплотехники и деканом Вечернего факультета, где я был его замом, и принимавший поляков, порекомендовал меня помощником к Шимчаку, как традиционного организатора банкетов для выпускников нашего факультета. Я, конечно, не преминул на этот торжественный ужин 27 июня пригласить и взрослых из семьи Суды и своих поляков-дипломников. Отмечали сей дружеский банкет в ресторане при Прибалтийской гостинице. Это событие я назвал – «Польский день», в котором участвовало двенадцать поляков и пятеро россиян.

 

Гостиница Прибалтийская в Ленинграде 1984 г. 

 

Еще с десяток дней семейство Суды были предоставлены самим себе, т.к. я продолжал работать как заместитель декана вечернего факультета. Малгожата, как опытная хозяйка взяла домашние дела в свои руки. Я ей показал подходы к Некрасовскому рынку, и она успевала все купить и сготовить для семьи по более дешевым ценам, нежели в ресторанах и столовых. Она стала заядлым посетителем Эрмитажа, а муж и дети всё чаще ездили по пригородным музеям в: Петродворец, Петергоф, Ораниенбаума или бродили по набережным города, посещая музеи: Военно-Морской, Зоологический и Кунсткамеру, Русский музей.

 

Семья Ю.Суды  у Русского музея 

 

Они облазили Петропавловскую крепость, покупались и позагорали около неё по моей подсказке. Не помню, ездили ли они в Москву? Скорее всего – нет. Дети так уставали и ныли от навалившихся на них артефактов, что не желали уже никуда идти и радовались дождливой погоде, чтобы поваляться на диванах или понежиться в постели. Однажды все с удовольствием вместе со мной посетили закрытую экспозицию раритетов (дарения глав иностранных миссий царскому двору), что находилась в особой кладовой – в цокольном этаже Этнографического музея….. 

 

Как и было оговорено ранее, на следующий год – 1988, наша семья в начале июля отправилась в Польшу…

На главном вокзале Варшавы нас встретили Юзеф и Малгожата. Они нас отвезли на свою квартиру (это подчеркиваю, т.к. в их распоряжении у них ещё были квартиры отца Юзефа и матери Малгожаты, в которых лично я также проживал позже). По случаю нашего приезда состоялся Торжественный обед чисто на западный манер: первое блюдо – бульон с плавающим кусочком цветной капусты; втрое блюдо – отварное мясо с зеленым горошком, наконец, на третье – подали по пол фужера шампанского «Брют», а детям – пепси-колу. Вместо хлеба были тонкие кусочки белого батона. В этот же день, когда Юзеф отвез наше семейство на постоянное место нашего проживания в выше названную квартиру его папы на Центральной улице по пр. Мазовецкого. При раскладке наших вещей и продуктов питания, Юзеф с тоской и «вожделением» глядел на наши три буханки ржанова круглого хлеба. Наконец, он спросил, не подарю ли я ему одну буханку, сказав, – Ведь я же славянин. Мы ему отдали буханку, а он её демонстративно расцеловал. Весь следующий день он катал нас по городу, и оставил в местечке Лозенки с очень хорошим летним кафе, где нам не хватило злотых. Слава Богу, за нами вскоре приехал Юзеф, расплатился за нас и отвез в пункт обмена валют. Молгожата и Юзеф были целыми днями заняты по работе, причем, как я понял, не связанной с основным её видом. Так Юзеф (инженер и преподаватель по организации ж.-д. движения) подрабатывал в структуре снабжения сети магазинов легкой промышленности. Поэтому он в качестве ответного нашего подарка (электроинголятора) презентовал мне отличный шерстяной свитер…

Коль скоро наша квартира была в центре Варшавы, то мы пешком обходили все достопримечательности, начиная с Замковой площади, напоминавшей нам все такие центральные площади во Львове, Таллине, Риге и в Вильнюсе. В один из выходных дней Юзеф нас отвёз в музей Шопена, что находился в 46 км под Варшавой в местечке Желязова Воля. Юзеф шепотом нам переводил слова польского гида. Состоялась и небольшая концертная программа из нескольких небольших сочинений Фредерика Шопена. Нам всё понравилось, т.к. был получен большой позитив. Следующим очень положительным моментом было и наше посещение (причем неоднократного) Дворца Науки и Культуры, построенного в стиле московского сталинского ампира советскими специалистами в 1950 г. и подаренного польскому народу. Там, в холлах первого этажа продавались сувениры из Советского Союза и книги, которые в нашей стране были весьма дефицитными...

 

Замковая площадь в Варшаве

 

Дом Шопена в Железна Воля

 

В середине нашего отдыха в Варшаве, мне вдруг удалось дозвониться до, защитившейся в 1984 г. по нашей кафедре, аспирантки Барбары (Баси) Соловчук – в Щецин, и напроситься на однодневный визит всей моей семьи к ней в гости. Целый день мы добирались до неё, т.к. решили остановиться и хотя бы бегло посмотреть г. Познань с его Международной выставкой. Но выставка должна была открыться только осенью и мы гуляли по Познани, в предвкушении посещения Штетена. (немецкое название города Щецина до 1945 г.). В Познани было много храмов в готическом стиле, и мы решили посетить самый древний, основанный ещё в 10-веке Михаилом и Болеславом Храбрым. Этот монументальный храм, наименованный в честь Петра и Павла, имел более10 капелл весьма богатых и именитых людей, и все они хотя и очень древние оставались великолепно украшенными и потому было интересно рассматривать столь далекую старину. Но наши дети всё равно «стонали» от усталости, как и – польские у нас в Ленинграде, и мы нашли себе временное пристанище на берегу р. Варты в каком-то полузаброшенном садоводстве. Здесь мы подкрепились своими завтраками и даже закусили уже созревшими сливами и яблоками этого садоводства… В Щецин мы приехали в полночь и хозяйка уже отчаялась нас увидеть. За чаем и советским коньяком мы проболтали всю ночь, вспоминая лиижтовских знакомых, которых хорошо знала и моя жена (Петрова, Тарсина, Воронина, Свинцова, Бушуева и др.). Лишь в 13 часов, после позднего подъема, Бася отвезла всех нас на ближайшее озеро, где мы все много купались и загорали, а затем лишь успели поужинать у Баси, как – до свиданья Щецин. 

 

1000-летний храм в Познани

 

Гроб первых  основателей храма в Познани

 

Вскоре, мы уже ехали из Варшавы, что называется на перекладных (т.к.не было мест на Ленинград), т.е.: то на электричке до границы; то до Вильнюса неспешным поездом; то в купейном поезде до Ленинграда, «захватив» в 5 часов утра всё купе до 11 часов. Главными сувенирами из Варшавы были книги на русском языке, а мои малые дети, зная о предстоящих летних каникулах в провинциальном городке – Озеры, что под Москвой (стыдно писать, но это был факт того времени – дефицит продуктов) везли по две пачки отличных макарон и сухого молока…М-да. Такое плохое снабжение продуктами в нашей стране продолжалось еще до 1993 г.

Например, сын мой восьмиклассником вступил в подростковый патриотический клуб, где терпел унижения от старшеклассников, но не удрал оттуда, лишь потому, что там обещали каждому выдать по 3-х литровой банке сухого молока. Как только он получил его, то сразу прекратил занятия в клубе. (Такая использованная жестяная банка до сих пор случайно сохранилась у нас, как «артефакт». Вот что, в частности, написано на ней: «Помощь от Европейского Экономического Сообщества. 1991 г.». Несколько раньше продуктовую посылку в наш адрес выслал Юзеф Суда. …

Сам я ходил с демонстрацией от Профсоюзной организации ЛИИЖТа на Прачечный переулок к Дому Учителя, на Мойке, 94. Туда на встречу с Собчаком, мэром нашего города, были приглашены все ректоры вузов Ленинграда. Они хотели с ним поговорить о бедственном положении преподавателей вузов. Вузовский народ, в свою очередь, представленный нашим профсоюзом, тоже желал, чтобы мэр города слышал мнение простых преподавателей и профессуры, что называется – «в живую». Но встречи как-то не получилось. Лишь я заметил его машину, повернувшую с Поцелуева моста, и сразу же бросился к ней на перерез. У дверей в Дом Учителя я остановил Собчака и произнес, – С Вами желали бы поговорить преподаватели ЛИИЖТа: доколе же мы будем нищенствовать, посмотрите на мою обувь… Он же, увидев толпу «грустных и озабоченных» людей, отстранил меня от двери, быстро её отворил и произнес, – Идите и работайте. Позже наш ректор Красковский мне рассказал, что Собчак проблему знал и потому то их и собрал, обещая, что как только проминдустрия «поднимется с колен», то зарплата вырастет и у вузовских работников. На вопросы он не стал отвечать, и поспешно удалился.

 

 

Дом Учителя в Ленинграде

 

Визит Петра Петровича Зарембы в ЛИИЖТ

Кажется в самом начале июля 1987г., вышеупомянутый Петр Шимчак, представил мне и доценту кафедры «Здания» Игорю Александрович Богданову – профессора Щеценского технического института, заведующего кафедрой «Архитектура» – Петра Петровича Зарембу. Несколько сведений из Интернета о П.Зарембе.

Пётр Заремба родился 10 июня 1910 г. в городе Гейдельберге. Окончил Львовский университет. Работал в Познани техником в городской дирекции садов. Во время 2-ой мировой войны, с 1939г. был заместителем коменданта ПВО в Познани. В 1945-1950 - президент (бургомистр) Щецина. Внёс значительный вклад в послевоенную реконструкцию и благоустройство этого города. Был профессором Щецинского политехнического института. В 1960-1962 – был его деканом факультета архитектуры и строительства, в 1962-1965 – ректором. Член-корр. (1967) и академик (1976) Польской Академии Наук; скончался 8 октября1993г. и был похоронен в Щецине.

В «работу» его сразу же взял И.А. Богданов: знакомил с кафедрой (её историей, штатом, научными и прикладными разработками и т.д.) Однако по ознакомлению гостя с нашим городом и пригородами оставался на последние три дня Ваш покорный слуга. Чтобы быстрее перемещаться по городу, мне пришлось просить моего хорошего знакомого Виктора Ефимова, что бы он покатал на своем скромном автомобиле меня и Зарембу по самым красивым местам. Как сейчас помню, что, проезжая от ЛИИЖТа по набережной р. Фонтанки, профессор оживился и сказал, указывая на строения ТЭЦ,– Я помню эти огромные трубы, когда я еще был мальчиком и до революции жил где-то рядом. Мы удивлялись этому обстоятельству и неожиданно столкнулись (не сильно) с машиной, что была впереди нас и резко вдруг затормозила. Водитель из пострадавшей машины (на её бампере была небольшая вмятина) согласился на денежную компенсацию в 500 руб. Однако ни у меня, ни у Виктора таких денег не оказалось. Тогда нас выручил Заремба, произнеся, – Возьмите русские рубли у меня, вы же их мне только что выдали на карманные расходы… Таким образом, инцидент был улажен. На Невском проспекте я отпустил Виктора на починку машины, а с Зарембой мы двинулись пешком. Первая наша остановка состоялась на Невском, 58 – у Дома научно-технической пропаганды, куда мы и планировали попасть на обсуждение вопроса о градостроительной концепции развития Ленинграда. По-видимому, о польском архитекторе уже знали (работа нашего доцента И.Богданова) о Зарембе, и ему предоставили слово. Запомнились мне из его выступления проблемы Ленинграда: 1. Город не имеет морского фасада; 2. Защитные сооружения (дамбу) давно надо было бы соорудить; 3. Для укрепления берега Финского залива необходим значительный намыв донного песка. После этого мы направились к началу Невского проспекта и, свернув направо, через ворота Главного Штаба , вышли на Дворцовую площадь и остановились по просьбе профессора. Вот, – сказал Заремба, – Вот откуда надо было мне начинать знакомиться с вашим бесподобным городом… Пройдя далее к Александровскому саду и Адмиралтейству он снова меня остановила и сказал, – Да это же настоящая Европа, даже ещё лучше…

 

Дворцовая площадь Ленинграда

 

На следующий день я и польский профессор выехал на электричке в г.Пушкин и были встречены у Царскосельского вокзала моим коллегой по кафедре Сергеем Васильевичем Шкурниковым, который был за рулем. По дороге он показывал нам прелестные виды зелёного города. Затем, при сильном прессинге экскурсантов, мы едва протиснулись в бесподобный Екатерининский Дворец и ходили по нему в сопровождении гида, разинув рты и вытаращив глаза. А через день П.Заремба, И. Богданов, П. Щимчак и я были на приеме у Консула ПНР на 5-й Советской улице, пили чай и беседовали на темы рейтинга нашего города в Европе и о дружбе Ленинграда и Щецина. На последок Петр Заремба подарил мне книгу на польском языке о восстановлении г. Щецина в 1945-1950 гг., но к своему стыду, я даже не могу здесь её продемонстрировать, т.к. она куда-то запропастилась… 

 

У консульства  ПНР  на ул. 5-я Советская (слева направо: И.А.Богданов, П.П. Заремба, П.Шимчак, Л.Коренев)

 

Последующие встречи на Ленинградской и на Щецинской земле…

Я, конечно, знаю, кто инициировал наши столь интенсивные обмены польскими и советскими группами студентов или преподавателей, – это Деканат по обучению иностранных студентов нашего вуза. Поэтому не удивлялся, что еще несколько раз (после выше представленных случаев) продолжились контакты.

Так весной 1990 г. группа преподавателей прибыла в Щецинский технический институт. Щецин тогда утопал в цвету ярких бересклетов и китайских сакур. Ничто не предвещало скорую смену в политической обстановке, связанную с распадом СССР и СНГ, т.е. обвалом экономики, развалом Военного союза сателлитов с Россией.

 

У бересклета в Щецине

 

В то время наши ученые думали об обмене информацией о научно- исследовательских работах с дружескими нам кафедрами строительного профиля, о которых я здесь укажу:

• строительные материалы, сотрудница Е. Ли;
• мосты, профессор В.Н. Смирнов и доцент Э.С.Карапетов;
• изыскния и проектирование ж.д. доценты Е.С. Свинцов и Л.И.Коренев.

Встречала и сопровождала нас в Щецине Барбара Соловчук, очень инициативный и энергичный, как бы теперь сказали, – «менеджер, от бога». Помню, что на этой встрече она предлагала Свинцову организовать дело по переработке мусора в нашей стране и даже обещала познакомить его с немецкими предпринимателями, но он категорически отказался... В общем, это было время упущенных возможностей и лишь благих намерений. Тогда же, в рамках программы наших встреч, мне довелось познакомить студентов-старшекурсников ЩТИ строительной специальности с задачами по проектированию криволинейных участков высокоскоростных ж.д. на переходных кривых по моей методике: минимизации сплайн функций. (см. мой автореферат: «Влияние форм переходных кривых железных дорог на комфортабельность езды при повышении скоростей движения поездов, 1985 г.).

 

У входа гостиницы в Шецине (в первом ряду: В.Н Смирнов, Е.С. Свинцов; во втором ряду: Л.И.Коренев, Елена Ли)

 

Шимчак с делегацией из Щецина

 

Моё выступление в ЩТИ

 

К товарищескому обеду в ЩТИ всё готово

 

Что касается ещё примера обмена студентами старших курсов ЛИИЖТа и ЩПУ, то мне известен случай о прохождении практик в 1985-1990 гг. на ленинградских и соответственно на польских стройках мостов и, конечно же, они были ознакомительными… Совсем неожиданным был визит П.Шимчака в ПГУПС (т.е. уже не – ЛИИЖТ) с группой студентов из ЩТИ, о чем я прочитал в газете «Наш путь» от 9.11.2012 г. Узнал, что он ещё в 1991г. защитил в нашем вузе кандидатскую диссертацию.

Таковы мои рассказы по Польской теме, участником которой я оказался. Затем начался период «Испанской темы», о которой я, возможно, расскажу позже.