Оказывается, первые подступы к Печорским и Ямальским богатствам были сделаны с участием студента нашего вуза ещё в начале XX – го столетия.
В такое обстоятельство трудно поверить, если бы не факты и награды, свалившиеся на студента ИИПСа – Михаила Шпарберга после двух научных походов в заполярный Север России, куда его пригласил родственник и приятель – А.В. Журавский.
В начале несколько слов об Андрее Владимировиче Журавском. Был он единственным сыном (и то – приёмным ) военного инженера Владимира Ивановича Журавского (т.к. своих детей не мог иметь). Журавские ведут свой род от Власа Журавского, проявившего себя смекалистым фортификатором, и потому возведенным в потомственное дворянство ещё самим Петром I.
А.В.Журавский |
М.Н. Шпарберг |
Мальчик был подкидышем, но для семьи Владимира и Софьи Журавских он с первых дней нёс в дом только радость. Андрей успешно окончил гимназию в 1901 г. и без труда поступил в Петербургский университет на отделение естественных наук физико-математического факультета. Правда, здесь отметим, что его пригревшие приёмные родители быстро лишили Андрея своей заботы и ласки, т.к. неожиданно покинули этот свет. С 17 лет Андрюшу стал опекать брат приемного отца Михаил Иванович (дядя Миша), у которого были её три брата и младшая сестра – Маша (о ней мы ещё не однажды вспомним). Что касается вспыхнувшей прямо-таки любви Андрея к изучению непознанных уголков природы, то у нас есть догадка, что «подогрели» его эту страсть профессора университета В.В. Зеленский и Д.Н. Прянишников, увидев в его натуре своего продолжателя.
Возникшая дружба Андрея Журавскоого с Михаилом Шпарбергом объясняется прежде всего тем, что они одногодки, стали в одно время студентами первого курса высших учебных заведений, пускай – разных. Но, главное, они начали вдруг часто встречаться у родственников в семье дяди Миши, т.к. причина крылась в юной Маше, что проживала в этой семье . Когда-то присмотрел её Михаил Шпарберг (вероятно на студенческом балу, возможно, – в ИИПСе) и влюбился. И хотя они были все одногодки, Машино положение было щекотливым: она и сверстница и тетя одновременно Андрея Журавского. Но молодым людям было не до объяснений таких мелочей. Тогда уже Андрей в обществе молодых друзей считался всего лишь двоюродным братом Маши. А между тем Михаил Шпарберг через два года ухаживаний за Марией – стал её мужем. Теперь уже не только друзями стали Михаил и Андрей, а даже – законными родственниками через своего опекуна директора Одесской ж.д., генерала-майора Михаила Ивановича Журавского, т.е – двоюродными братьями.
Тем временем, Андрей Журавский через своих покровителей в Университете добился от Академических научных кругов начать подготовку к изучению и начать многолетнее обследование «Приполярного Севера» России, в понятие которого входили , большой, но донельзя мало изученный район – от юго-западной части Печерского края до северного Приуралья с Ямальскими просторами (не внедряясь особенно в Сибирь) и – до Ледовитого Океана с его побережьем и прибрежными островами. Конечно, эта была циклопическая задача и должен был бы её начать не юноша-энтузиаст и любитель-одиночка, а - маститый ученый и экспедиция специалистов. Но всем хотелось побыстрее «ввязаться в бой», а там уж и определиться о целесообразности реализации плана.
Первый каникулярный летний сезон 1902 г. был для Андрея – ознокомительным, и он водным путем из Архангельска достигает центра Печерского края городка Усть-Цильма и…. влюбляется в него и весь мир, его окружающий. Налаживаются первые контакты с нужным начальстом и деловыми людьми. В 1903 г. Андрей продолжил свою «Северную одиссею». Он опять в одиночку, но от имени «Императорского Общества естествоиспытателей при СПб. Университете», но на свои сбережения начал уже обследовать западную часть Большеземельной тундры, собирая естественно-исторические материалы (теперь это называют – артифакты!). И, как бы завершая сезон – вторую экспедицию, он решил жениться на дочери местного исправника – Вере Рогачевой в рождественские каникулы. 7 января 1904 г. в Троицком соборе г. Архангельска они обвенчались.
И вот приблизилась весна 1904 г. Задание для новой экспедицию на изучение бассейна реки Адзьвы получено, желание есть, но нет нужных специалистов и, главное, обещанных денег. И тут на помощь Андрею приходят друзья сокурсники Андрей Григорьев (будущий академик)[1], Дмитрий Руднев и двоюродный брат М.Н. Шпарберг. Деньгами ссужает дядя Миша и, в качестве свадебного подарка, дарит солидную сумму Шпарберг. На этот раз в исследованиях было обставлено всё более серьезно: изучалась геология, делались приборные съемки местности (составлены подробные карты), собраны гербарии и срезы растений, найдены выходы бурых углей[2], открыт новый горный хребет Адак-Тельбак, отрог Урала. (позже они установили его как самостоятельное горное образование). А вот что повергло их в сердце этих гор , так это своеобразная «Земля Санникова»[3].
По возвращению в Петербург, и приведя свои полевые материалы, более-менее, в порядок, они были представлены выдающемуся географу, академику АН Н.Ф.Чернышеву, все четверо участников экспедиции были награждены серебряными медалями от Императорского Географического общества (ИГО) – «За полезные труды», а двое его участников М.Журавский и М.Шпарберг приняты в члены ИГО.
Михаил Шпарберг участвовал еще более полугода в последующей экспедиции в 1905 г. с А Журавским, что вызвало его отставание в учебе. Экспедиция изучила всю Большеземельную тундру от берегов Ледовитого океана.
20 декабря 1905 г. в Большом зале Академии наук в присутствии академиков, руководителей научных обществ, Президента российской АН и президента ИГО за выдающиеся заслуги перед отечеством А. Журавскому была присуждена золотая медаль имени Н.М. Пржевальского, а М.Шпарбергу- серебряная медаль имени Н.Н. Семенова-Тянь-Шанского. В этом же году в Усть-Цильме открыли естественно-историческую станцию (ныне здесь краеведческий музей Печерского края).
В результате даже этих двух экспедиций молодые исследователи открыли залежи бурых углей, нефти, асфальта, драгоценных и полудрагоценных камней. Все было выполнено грамотно на высоком профессиональном уровне. Это могли сделать питомцы петербургского университета и путейского вуза, где естественно-научная подготовка была на самом высоком уровне в России.
Очень жаль, что А. В. Журавский (1882-1914) был убит ссыльным подонком в 1914 г. в последней своей 17 экспедиции, он в Усть-Цильме и похоронен.
А могилу М.Н. Шпарберг (1879-1931) отыскали сотрудники газеты «Октябрьская магистраль» на Новодевичьем кладбище в Петербурге, готовя книгу об этом нашем «железнодорожном кладбище». У Шпарберга остались сын и три дочери, но связи с прессой они не поддерживают. Может быть эта публикация поможет отыскать какие-то следы этого семейства.
___________________
[1]ГригорьевА.А. (1883-1968), акад. АН СССР, директор Института географии , лауреат Сталинской премии.
[2]В промышленных масштабах этот уголь начали добывать в конце 1930-х гг, а в годы Великой отечественной войны Печорский уголь спас страну, став главным горючим сырьем для Центральной России, т.к. Донбасс оказался в руках фашистских захватчиков.
[3] "В Кожве Андрей Журавский собрал местных крестьян-промышленников, чтобы узнать у них об Айдак-Тальбее. Шпарберг нарисовал мелом на доске грубые очертания горного кряжа, а Журавский принялся расспрашивать охотников. Общими усилиями выяснили, что горы действительно имеются между речками Косью и Большой Сыней и отходят они от самого Уральского хребта, там, где находится одна из его наибольших вершин – гора Сабля. Но один из охотников заметил: «Однако пустый камень, ходить туда – пустый труд».
За несколько недель беспрерывного лазания по горным кручам в истоках Аранца и Вангыра под лучами весеннего солнца исследователи успели загореть, лица их стали бронзовыми. Утром наст еще заметно примораживало сверху. И проводник успел сводить их к тому месту, где хребет Айдак-Тальбей только отходит от Урала. Здесь, разрезанный рекой Большой Сыней, он предстал в виде разноцветных скал, изобилующих гротами и ущельями, нагромождениями огромных валунов, под действием ветра принявших самые причудливые формы. Многие из них украшали великаны-кедры, сосновые и березовые боры. «Альпы! Швейцарские Альпы!» – восторгался увиденным Андрей Журавский , хотя сам там никогда не бывал. Путешественников поразила пышность и видовое богатство местной растительности. Все увиденное заставило юных исследователей опровергнуть выводы их маститых коллег, немца Гофмана и датчанина Брандта, впервые описавших растительный покров этих областей и отнесших их к арктической области, т.е. зоне, где, кроме крайнего варианта тундры, более ничего нет. . Проведенная инструментальная съемка показала, что открытый годом раньше хребет представляет собой самостоятельное геологическое образование, «отпочковавшееся» от Урала. На зазеленевших горных склонах Журавский собрал обширный гербарий местных растений. После недельного стояния в Усть-Цильме Журавский и Шпарберг продолжили путешествие. Наиболее интересным событием этого этапа экспедиции стали исследования Журавским и Шпарбергом самой северной части хребта Айдак-Тальбей и горячих источников Пымва-Шор. Между Уральским хребтом и открытым ими Айдак-Тальбеем оказался огромный прогиб древних геологических пластов, и в этой котловине на заре существования Земли росли гигантские папоротники, другие тропические растения, погибшие, упавшие в древнее теплое море и затем за много миллионов лет превратившиеся в пласты каменного угля. Спустившись к горячим источникам, за два дня пребывания на скалистых обнажениях ручья Пымва-Шор они излазили буквально все горные неровности, добывая из деформированных пластов коренных пород створки и «замки» раковин моллюсков силурийского теплого моря, когда-то покрывавшего эту часть Русского Севера . Много слышали путешественники от туземцев о таинственных источниках и их лечебной силе. Но то, что они увидели, и впрямь было похоже на чудо. Из трехметровых известняковых стен струились, играя в лучах северного солнца, 11 загадочных источников, неизвестно каким образом оказавшихся тут, среди равнин европейских тундр. Родиной горячих источников считались горные районы Камчатки и Чукотки, а уж никак не тундры Европы. Можно было понять и суеверных язычников-самоедов, которые приписали этим чудесным источникам божественное происхождение. Иначе как объяснить, почему среди уже начавшей выстывать осенней тундры, покрытой седым инеем, вьются клубы пара, как в хорошей парной? Зрелище это было сродни галлюцинации, миражу. Особый эффект ему придавали и красноватый цвет, свидетельствующий об избытке окислов железа в выходящей на земную поверхность воде, и охристо-красный налет отложений на камнях, по которым текли струи источников.
Немало ценных научных открытий сделали молодые исследователи Русского Севера на горячих источниках в каньоне ручья Пымва-Шор. Так, в расщелине скал Андрей обнаружил еще одно подтверждение тому, что источники были известны много столетий назад. В гроте, расположенном в двух верстах от самого мощного из источников, ниспадающего с высоты 7 метров, он наткнулся на древнее капище. На дне грота двухметровым слоем лежали истлевшие шкуры. Да и найденные тут озерные улитки, тысячные «стада» которых двигались к горлам источников, где температура воды доходила до 40–50 градусов по Цельсию, подбросили новые гипотезы. Покрытые толстым слоем минеральных отложений, солями и окислами железа, красные раковины улиток причудливо выделялись на серо-зеленых камнях. Они буквально облепили все вокруг. А что, если у них «сохранилась какая-то память» о былом теплом климате, господствовавшем тут миллионы лет назад? Тогда этот «хоминг» не что иное, как проявление «древней памяти», и такие миграции к теплу эти примитивные животные совершают уже тысячелетия! Андрей провел эксперимент: взял банку, посадил туда улиток и отнес за две версты от теплого оазиса Пымва-Шор, на реку Адзьву, где стояла лодка с рыбаками. Ночь провели несчастные моллюски в банке, часть из них погибла, часть впала в коматозное состояние, но стоило их наутро выпустить на волю, как они начали свой путь обратно, к теплу.
Итак, экспедиция была закончена. В Петербург отправлялась тонна (!) геологических образцов и десятки проб воды, отобранных из тундровых озер, лежащих на обращенном к океану склоне Большеземельской тундры. А еще в багаже ехали энтомологические коллекции из 15 тысяч «единиц хранения», абрис будущей карты, много других любопытных находок." (Из отдельных оттисков писателя Н.Вехова)
Undoubtedly, there are some points you perhaps think about drugs. Let's discuss about how you can make sure that medications you order online are sure. You can purchase cure to treat acute treatment of the symptoms of osteoarthritis or trigeminal neuralgia. Some services offer to their customers Viagra. If you're concerned about sexual disease, you perhaps already know about levitra 20mg. Maybe every man knows at least some about levitra 10mg. Matters, like , are linked sundry types of health problems. Notwithstanding erectile malfunction is more common among older men, that doesn't something you just have to live with. Several medicines may add to sex drive difficulties, so its essential to cooperate with your health care producer so that the prescription can be tailored to your needs. Causes of sexual dysfunction include injury to the penis. Chronic disease, certain remedies, and a state called Peyronie's disease can also cause sexual disfunction. Do not give Viagra or any drug to anyone under 18 years old without prescription.
Где-то в 1991-92 гг., началось моё собирательство сведений о древнем роде Строгановых. О первом из них, известно, что жил он на Новгородчине с середины 14 века, и все годы на протяжении около 600 лет эта фамилия была на высоте у нашей страны – России!
Не имея больше терпения тянуть с публикацией своего труда, который мною был подготовлен в 2002г. к 300-летию Санкт-Петербурга и должен был предстать на конкурс высокой комиссии по печати, но был ею на последней стадии моей подготовке его подачи – отвергнут из-за…
Подробнее...В попытке узнать что-то новое о Валерьяне Галямине - выпускнике Путейского вуза 1814 г, пришлось ознакомиться, как о новых фактах и благих деяниях в его жизни, так и о его неблаговидных поступках.
Подробнее...