Прикосновение к Коши…

Из книги «Люди и шахматы» авторов Я.Н. Длуголенского и В.К. Зака стало известно о рукописи, хранящейся в архиве Пушкинского Дома. Из неё следует, что официальное собрание первого в России «Общества любителей шахматной игры» состоялось в Петербурге 4 ноября 1837 г. 

Авторы книги «Люди и шахматы» не вполне отдавали себе отчет – проверить этот факт в отношении Коши. Они, добросовестно заблуждались, когда написали: «Огюстен Луи Коши (1789-1857), французский математик, член Парижской Академии наук; в начале XIX века преподавал в Петербургском институте инженеров путей сообщения». Как сладостно читать вторую половину этого предложения! Вот ведь какой выдающийся ученый-математик работал у нас в вузе, а мы и не знали?! Однако отметим, что это моё утверждение возможно и спорное? Расхлебывать это обстоятельство решено здесь, в этом очерке. То, что Коши был в Европе одним из лидеров науки – «математика», этого недостаточно, что бы его пригласили в нашу страну. Конечно, априори, он, возможно, мог быть в России и даже в нашем вузе, который наименовался с 1809 г. до 1865 г. Институтом Корпуса инженеров путей сообщения (ИКИПС), и, вдобавок, в нем преподавать?! Бывали в ИКИПС и приглашенные, и «залётные» французы. Но нам нужна хотя бы одна зацепка о Коши. И, кажется, что она уже вот-вот нащупывается. В самом деле, из его биографии известно:

1). Во Франции Огустен Коши получил блестящее образование: в начале – домашнее под руководством отца, затем – гуманитарное в Центральной школе Пантеона. В 16 лет он поступил в общетехническую Политехническую школу, окончив её в 1807 г., а с 18 лет юный Огюстен обучался в специализированной инженерной Школе Мостов и дорог, получив патент об её окончании в 1810 г..

2). Для посещения России у Огюстена Коши имелись следующие мотивы. Во-первых, он являлся иностранным академиком с 1831 г. Петербургской АН. Во-вторых, у него учились в 1820-1827 гг. в Париже несколько русских студентов, и из них самыми талантливыми были: Буняковский Виктор Яковлевич (в 1828 г. он избран был адъюнктом, а в 1831 г. – академиком Петербургской АН) и Остроградский Михаил Васильевич (избран в 1828 г. адъюнктом Петербургской АН, а в 1830 г. её – академиком). Оба с 1830 г. профессора ИКИПС. С последним из ученых у него сложились особые отношения.Например, из воспоминаний акад. Крылова следует:«По какой-то причине в 1826 г. Остроградский денег от отца своевременно не получил, задолжал в гостинице "за харч и постой" и по жалобе хозяина был посажен в «Клиши», т.е. в долговую тюрьму в Париже. Здесь он, видимо, особенно усердно занимался математикой, написал свою знаменитую работу "Мемуар о распространении волн в цилиндрическом бассейне" и послал эту работу О. Коши. Коши в ноябре 1826 г. представил этот мемуар с самым лестным отзывом Парижской академии, которая удостоила эту работу высшего отличия – напечатания в «Memoires des savants etrangers a l'Academie», т.е. в «Записках ученых посторонних Академии». Более того, Коши сам, не будучи богатым человеком, выкупил Остроградского из «долгового» порабощения».

 

Туринский университет

 

 

3). Репутация Коши, как педагога и преподавателя, хорошо и конкретно иллюстрируются его деятельностью в период, когда он был в эмиграции с 1830 по 1836 г. в Европе. Так, в 1831-1832 гг. проживая в Турине, он успешно читал в Туринском университете лекции студентам по нескольким направлениям математической физики. Когда же он поселился в 1833 г. в Праге, то вот здесь открывается и политическая интрига, т.к. находящийся там с семьей в изгнании король Франции (кстати, последний из этой ветви Бурбонов) Карл X, доверил Коши воспитание и обучение своего внука. Король-изгнанник назначил мальчика своим преемником (наследником) на трон. Этот двенадцатилетний внук – граф Шамбор являлся сыном дочери Карла X– герцогини Каролины Беррийской. Таким образом, невольно Коши оказался в оппозиции к революции во Франции, хотя он только его учил началам математики. Так же они с пользой путешествовали с ним по многим красивым крупным и малым населенным пунктам Европы. Будучи достаточно широко эрудированным в вопросах гуманитарного плана, Коши просвещал Шамбора, помимо математики, сведениями о культуре и истории европейских народов и городов (здесь следует вспомнить, что отец Коши обучал этому самого юного Огюстена Коши и передал ему много знаний о древней мировой истории, учил его английскому и итальянскому языкам. Всё это позже, как выше было отмечено, Коши ещё закрепил, учась в Центральной школе Пантеона.). Несомненно, воспитатель-профессор Коши поощрялся экс-королем материальном достаточно хорошо, ну, а о том, что Огюстен Коши был произведен королем в бароны, так об этом известно достоверно. Однако…, в ноябре 1836 г. Карл X неожиданно скончался, и его внук Шамбор вернулся в Турин, в королевскую семью. Через год, как известно, т.е. в 1838 г. и сам Коши вернулся во Францию. Делаем вывод: значит, у знаменитого математика оставался целый год (а это, как раз – 1837 г., который (для нас) в его деятельности оказался сплошной лакуной) на то, чтобы (предположительно) продолжить свое путешествие по Восточной Европе и побывать в Петербурге!?

 

Король Франции Карл X

 

Герцогиня Каролина Беррийская с сыном, 1828 г.

 

Граф Шамбор - наследник Карла X

 

 

4).А что же представляли собой: математические научные сливки, так сказать, и мозговой потенциал Северной столицы вообще и, Путейского института в частности, в 1820-е – 1840-е годы? Ввиду глобальности этого вопроса читателям сего труда предлагаются лишь две позиции: «шахматный Петербург» и «краткий обзор видных представителей чистой и прикладной математики в ИКИПС». Таким образом, можно осветить те вопросы, которые могли бы заинтересовать недавно заочно избранного академика Петербургской АН Огюстена Коши при (виртуальном) его визите в Санкт-Петербург в 1837 г.

Итак, начнем рассмотрение выше означенного кружка А.Д. Петрова и даже начнем с его «предчувствия» в начале 19 в. – распространения салонов (клубов, кружков…) шахматистов-любителей Петербурга, в которых просматривается активное участие бывших питомцев, ИКИПСа, упоминаемых в книге «Люди и Шахматы».

Так, в после военный периода 1812 – 1815 гг., следует отметить такие лица, как: братья М.И. и С.И. Муравьевы-Апостолы, Г.С. Батеньков – все участники войны с Наполеоном и члены Декабристского восстания в 1825 г., а также представителя его профессуры, как Ганри Андрей Вильгельмович (1794-1828). Последний являлся французским инженером на российской службе в 1824-1827 гг. Его заслугой было то, что он впервые рассчитал сток Невы и произвел гидравлические изыскания для создания проекта защитной дамбы Петербурга в Финском заливе. В качестве профессора ИКИПСа в 1828 г., он читал курс «Построений». Являлся видным шахматистом «докружковского периода 1837 г.» нашего города и законно гордился тем, что достойно состязался в Париже с лучшим французским шахматистом – А. Дешапель. 

 

 

Здание ИКИПС

 

А теперь непосредственно о путейцах из ИКИПС, входивших в первый официальный список «Общества любителей шахматной игры» (для простоты «кружок Петрова») Петербурга (читай – России):

1. Янушевский Игнатий Семенович (1804-1875), окончил ИКИПС в 1828 г., оставлен при Институте репетитором; в 1829 – 1830 гг. записал цикл публичных лекций академика Остоградского по небесной механике и математической физике, которые с его разрешения издал Янушевский (на то время инженер-полковник и – лучший профессор высшей математики в вузе) в 1847. По «кружковскому» списку он шёл под № 38. (как выяснилось в дальнейшем, он стал дедушкой «железного Феликса» – Ф.Э.Дзержинского, возглавлявшего ВЧК в первые годы Советской власти в нашей стране);

2.Евреинов Вячеслав Дмитриевич (1808-1868), выпускник ИКИПСа 1831 г., как первый по выпуску оставлен при Институте в качестве репетитора по строительному делу. С 1842 г. он уже профессор прикладной механики и архитектуры в родном вузе и ещё в трех военных училищах Петербурга. Позже Вячеслав Дмитриевич становится видным специалистом по расчету и возведению фундаментов для крупных памятников в Петербурге Николаю I и Екатерине II – и памятника в Великом Новгороде – «Тысячелетие России». Евреинов состоял в списке шахматного кружка Петрова под № 36.

3. Поссе Александр Федорович (1818-1867). В списке клуба Петрова значатся два брата Поссе под №№ 31 и 32 . Один из них (Иван уже преподавал в Академии Генштаба, а Александр был ещё студентом ИКИПСа, который окончил его вскоре, в 1838 г.; последний был известен, как строитель железной дороги Петербург-Москва на участке – Бологое - Окуловка (1842-1850 гг.), а впоследствии, стал одним из главных акционеров пароходного общества «Самолет». Его сын Константин(1847-1928), непосредственный ученик П.Л. Чебышева, позже стал профессором математики ИИПСа в 1871 г., а в 1916 г. был избран Почетным членом Петербургской А Н.

4. Яниш Андрей Карлович (1813-1872), выпускник (1833 г.) ИКИПСа, репетитор, профессор по «Аналитической механике». Один из первых (№4) списка кружка Петрова и был его самым активным членом. Стал сильнейшим шахматным игроком в Европе – в 1840-1850 гг., где проживал с семьей в Германии и состоялся как профессиональный шахматист (беспрецедентный случай для россиянина). В начале 1850-х гг. он вернулся в Россию и поступил на службу в Министерство финансов. А. Яниш стал главным основателем в нашей стране уже нового Шахматного собрания (1852 г.), являясь в нем секретарем. Он много занимался исследованием шахматной игры с помощью математических методов, публиковал регулярно статьи. Например, этой проблеме посвящён «Трактат о приложении математического анализа к шахматной игре», вышедший на французском языке в Петербурге в 1862-1863 годах…

Вот таких наших представителей Путейского вуза – ярких любителей шахматных баталий, смог бы встретить О.Коши 4 ноября 1837 г. вместе, с сопровождавшими его: профессором ИКИПС Н.О. Крафтом и ветераном-шахматистом А.Д. Копьевым. Шахматный кружок А.Д. Петрова постоянно обновлялся и расширялся. Состязания под его эгидой устраивались довольно часто (до 1840 г., пока Петров не переехал в Варшаву). Его основными участниками были: профессура и юнкера Главного инженерного училища, а в большей степени – наставники и питомцы Путейского института. Например, из представителей последнего, можно здесь упомянуть студентов братьев Валерьяна и Ипполита Панаевых, братьев Павла и Петра Языковых, Виктора Адеракса и других. 

Теперь кратко охарактеризуем членов Петербургской АН из профессуры ИКИПСа, которые могли бы приветствовать О.Коши в стенах здания своего вуза в октябре-ноябре 1837 г.

Однако, прежде чем поименно назвать этих профессоров нашего Путейского вуза, дадим краткую общую характеристику той поры, что переживало сообщество преподавателей точных наук высшей технической школы: 1).Известно, что в 1817-1825 гг. для студентов ИКИПСа были изданы учебники по математике его профессорами такими, как: П.Базен, А.Маюров, Я.Севастьянов и Г.Ламе.

Эти книги заменили издания французского ученого Франсуа Лакруа, но базировались на его математических сочинениях. В первой трети 19 столетия они уже не полностью отражали потребности промышленности и транспорта: возникли первые железные дороги, совершенствовались конструкции мостов и т.д., и это уже требовало применение новых прикладных наук на основе дальнейшего современного развития математических наук; 2). Поставленную выше обозначенную задачу, в своих современных курсах математики для инженерного образования, решали молодые отечественные ученые М. Остроградский и В. Буняковский, ставшие флагманами новых программ по математике. Их научные и методические разработки внедрялись в высших инженерных учебных заведениях и Университетах всей нашей страны.

А теперь, представим двух ученых нашего вуза, которые заслуженно могли бы принять участие в официальной торжественной встрече (а скорее всего – к «встрече-инкогнито») знаменитого Коши. И прежде всего это были французы-земляки, из числа четырех, предполагавшихся в ближайшей перспективе приступить к русской службе согласно договоренности Александра Iс Наполеоном ещё в 1808 г. при встрече в Эрфурте.

 

Встреча в Эрфурте, 1808 г.

 

Базен Петр Петрович (1786-1838), чл.-корр. Петербургской АН (1817), почетный член Петербургской АН (1827) и многих зарубежных Академий наук. Трудился с 1810 г. в ИКИПС; в 1815 г. его назначили профессором высшего анализа и механики, а с 1823 г. он являлся ректором этого вуза до 1830 г... Ещё в октябре 1837 г. и до 3 ноября отставник Пьер Базен находился в Петербурге, а 4 ноября выехал из Северной столицы в Париж. Перечислим написанные им основные научные труды и учебники: - 1817 г. «Элементарный курс дифференциального исчисления»; - 1818 г. Научный труд « Мемуар о теории движения паровых судов»; - 1827 г. « Начальные основы интегрального исчисления»; - 1829 г. Научный труд « Мемуар о паровых машинах»; - 1830 г. «Введение в синтетическую статистику»; - 1832 г. Научный труд « Доказательство начала умозрительных скоростей». Вклад же его в проекты и в их реализацию по линии «Комитета для строений и гидравлических работ», где он состоял с 1816г. по 1834 г., весьма внушителен (как пример, с 1824г. по1828 г. произведена полная реконструкция Охтинского порохового завода) и для его изучения предлагается любознательным читателям обратиться к книге «Петр Петрович Базен», написанных авторами Д.Ю.и И.Д. Гузевичами – питомцами Путейского института.

 Дестрем Морис Гугович (1788-1855). Примечательно то, что он почти одногодка Коши, успешно учился в одни и те же годы в Политехнической Школе и, как и Коши, окончил Школу Мостов и дорог в 1810 г.. Преподавал в ИКИПС с 1815 г. – уже, как профессор по направлению прикладной механики, издавал пособия и учебники. Был специалистом и в гидротехническом деле и по строительству фортов в Кронштадте. Возглавлял Комиссию проектов и смет в Путейском ведомстве, являлся главным редактором «Журнала путей сообщения». Но вот с высшими академическими званиями дело как-то застопорилось. Позже, в 1842 г. , будучи генерал-лейтенантом и членом Особого комитета по сооружению ж.д. Петербург-Москва, Дестрем стал активно ратовать за её возведение, тогда же его избрали Почетным членом Петербургской АН.

 

Учебник Базена по дифференциальному исчеслению, 1817 г.

 

Охтенский пороховой завод

 

Дестрем М.Г.

 

Конечно, самым иинтересными могли бы быть и встречи с русскими учеными, учившимися в Париже у Коши в 1820-е годы.

Буняковский Виктор Яковлевич (1804-1889);.имел домашнее образование, затем – университетское: учился во Франции в 1820 по 1825 гг. (в Лозане, в Сорбонне у О.Коши и других великих ученых, таких, как П.Лапласс, Ж.Фурье, А. Лежандр и другие. Несколько сведений а дополнительно о Буняковском см. выше в пункте 2), также, как и об Остроградском). При возвращении в Петербург Виктор Яковлевич стал преподавать в военных Училищах, а в 1830 г. был избран профессором высшей математики ИКИПСа. В память о своём выдающемся учителе Буняковский издал в своем переводе с французского книгу: Коши Огюстен. Краткое изложение уроков о дифференциальном и интегральном исчислении. С.-Пб., Императорская Академия Наук, 1831, 243 с. В изданной в России книге русский профессор ИКИПС сделал несколько комментариев к тексту и предложил некоторые свои толкования формул. Конечно, многое об этом Коши уже знал, ознакомившись с книгой в одной из европейских библиотек, но важней всего было бы всё же очное общение со своим учеником-академиком Виктором Буняковским. Всего им написано 130 научных работ и учебников, а также изобретено около дюжины математических приборов.

 

Сорбоннский университет

 

Планиметр Буняковского

 

Остроградский Михаил Васильевич (1801-1862), из Полтавщины; имел гимназическую подготовку, затем учился в Харьковском университете, но диплома об обучении в нем не получил из-за антирелигиозных взглядов. В 1822-1827 гг. учился в Париже у Коши, у Лапласа и других выдающихся ученых Франции. Оба этих ученых были восхищены трудолюбивым характером и поддерживал юного ученого и материально и морально. (Здесь мне хочется привести несколько баек о нашем неординарном математике. Когда на пути в Париж Остроградский был обобран своими попутчиками, то он не стал возвращаться домой, а проделал свой путь пешком в столицу Франции без гроша в кармане. Жизнь его в Париже была трудной. Через материальные недостатки бывало, попадал он и в полицейские «каталажки». Михаил имел казацкий задор и потому не обходил социальных драк, где однажды ему серьезно повредили глаз…

Еще. Он нанялся слугой к математику Лапласу, который то время решал серьезную задачу Небесной механики. Он бился над ней несколько дней и исписывал формулами огромную доску мелом. Однажды он оставил нерешенную задачу на доске и ушел из дому. Когда он вернулся, то удивлению его не было границ – его слуга успешно завершил эту задачу. С тех пор Лаплас и Остроградский сделались большими друзьями!)

В 1826 г. Остроградский написал работу «Теория волн в сосуде цилиндрической формы», опубликованный в Трудах Парижской АН.В1828 г. он вернулся в Россию и был избран адъюнктом Петербургской АН. В 1830г. его пригласили на должность профессора в ИКИПС, где проработал почти 30 лет. Он автор многочисленных трудов, посвященных проблемам прикладной механики, математической физики, высшей алгебры, геометрии и теории вероятностей. Известны его такие работы, как мемуары: «Об интегралах общих уравнений динамики», «О дифференциальных уравнениях в проблеме изопериметров», «Об общей теории удара» и другие. Преподавал он в пяти высших заведениях и потому считался «рассадником математических наук в России». Остроградский – главный методист и корректор программы для инженеров по дифференциальному и интегральному исчислению. Он понимал, что в вузах особенно велико сочетание теории с практикой, и всё делал для этого. 

Среди других наших отечественных ученых-математиков, могущих представлять математическую когорту ИКИПСа перед О.Коши следует назвать и Чижова Д.С. , хотя он и не имел базового высшего математического образования, а лишь – учительское, т.е. преподавателя математики…

Чижов Дмитрий Семенович (1785 -1852), коренной петербуржец. Окончил Петербургский педагогический институт в 1808 г. и три года продолжал обучение за рубежом. Это были научные центры Германии (Геттинген, Гольштадт и Галлу) и Франции (Париж). В Последнем городе возможно общался с Коши… С 1811 г. Чижов стал профессором математики в Петербургском университете, где в 1819 - 1841 гг. являлся первым деканом Физико-математического факультета. В 1826 г. его избрали чл.-корр. Петербургской АН, а в 1828 г. – ещё и академиком Российской АН (Если в Петербургской АН, основанной в 1724г, избирались выдающиеся ученые точных наук, то в Российскую АН, основанной в 1783 г) избирались видные ученые – гуманитарных наук. В 1841 г. Академии объединились и Российская АН была преобразована во 2-е отделение, а затем в отдел Русского языка и словесности.). Позже(1841г.) его избрали почетным академиком Петербургской АН по отделению русского языка и словесности. В 1812 г. Ректор А. Бетанкур пригласил Д. Чижова в ИКИПС, в котором он проработал около 30 лет. Здесь он преподавал не только математику, но и физику, и механику. В 1823 г. именно в путейском вузе он опубликовал оригинальный труд: «Записки о приложении начал механики к исчислению действия некоторых машин, наиболее употребительных.» В работе впервые была высказана идея о том, что паровые машины могут быть приспособлены к повозкам, которые смогут двигаться без лошадей… В результате этой работы в России был придан импульс для начала практических мероприятий к новому виду транспорта – паровому.

Вполне вероятно, что к этому списку достойной делегации по возможному приему Огюстена Коши можно добавить Купфера А.Я. крупнейшего отечественного физика, химика, минералога, метролога, основателя первого метрологического и поверочного учреждения, такого, как Депо образцовых мер и весов, а также Главной физической обсерватории России…

Купфер Адольф Яковлевич (1799-1865), выходец из Курляндской губернии России. После окончания митавской гимназии поступил в Дерптский университет (выпуск 1816 г.) и направился для совершенствований естественнонаучных знаний в города Европы, где главными из них стали Берлин и Париж. Получив степень доктора философии в 1824 г., вернулся в Россию и начал работать в Казанском университете на кафедре физики и химии. В 1831-1843 гг. читал лекции по физике в нашем вузе. Работая в Депо образцовых мер и весов занимался установлением точных отечественных мер таких величин, как: сажень, аршин, пуд, фунт и т.д. С 1826 г. состоял членом-корреспондентом Петербургской АН, а с 1828 г. – ординарным академиком по отделу минералогии, наконец, в 1841 г. он был избран академиком Петербургской АН по физике.

 

А.Купфер

 

В этом списке не хватает ведущих ученых и практиков, питомцев ИКИПСа, таких, как П.П. Мельников и С.В. Кербедз. Но на тот период времени оба они «набирали обороты» и готовились к годичной служебной командировке по странам Западной Европы для ознакомления состояния дел по строительству первых железных дорог и изучения новинок в области прикладной механики из первых рук. До избрания их в члены-корреспонденты (29.12.1851г.) оставалось от 4 ноября 1837 г. чуть более 14 лет.

Таков этот предполагаемый Список ученой элиты России возможной встречи с гениальным иностранным ученым математиком, физиком и механиком Огюстеном Луи Коши (кстати, на этом последнем прижизненно фото, Коши изображен с Орденом Почетного легиона), которого в мире сравнивают с легендарным (немецким, швейцарским и российским) математиком и механиком Леонардом Эйлером (1707-1783). А, как известно, самой престижной научно-математической Школой в Европе первой половины XIXв. считалась Франция, а в ней приоритет долгие годы принадлежал Коши.

Молодые французские ученые, прошедшие школу этого академика, впоследствии составляли мощную основу Парижской АН. Сам Коши имел колоссальную работоспособность и в годы расцвета своего таланта (до 1830 г.) посылал свои математические новинки в Академию наук чуть ли не еженедельно. Известны многие термины, определения и понятия в математике, которые носят его имя (Коши интеграл, Коши задачи, Коши неравенство, Коши распределение и т.д.). Его научные достижения не ограничиваются только математическим анализом и геометрией, здесь и механика, и физика, и астрономия. Багаж его научных оригинальных наработок приближался к 800-м ! Недаром его имя, как знаменитейшего француза, отлито в металле и расположено в ряду 72-х ему подобных в нижнем поясе Эйфелевой башни! 

 

Эйфелева башня

 

Да простят меня дотошные читатели этого очерка за то, что мне все-таки не удалось документально подтвердить, что О. Коши побывал в России, в нашем прекрасном городе, и в том числе – в нашем первом инженерном вузе России – Институте Корпуса инженеров путей сообщения. Зато, вместе со мной вы ознакомились с интересными страницами жизни и деятельности: первых шахматных клубов в Петербурге; с когортой математиков, физиков, прикладников – цвета нашей научно-технической интеллигенции, работавших не только в высших гражданских вузах и военных училищах, но и во многих научно-исследовательских учреждениях той поры в нашем городе!

 

Коши на закате жизни

 

А в оправдание, сложившегося в процессе, написания этого очерка мнения, что факт посещения нашего прославленного вуза академиком О. Коши имел место быть, меня настроили такие подобные визиты знаменитых личностей, о которых в толстых фолиантах наших исторических изданий о Путейском вузе сведений нет! Ими были такие личности, о которых я точно знаю (из мемуаров, периодики, самиздатных публикаций эмигрантов и т.д.) : – Герхард Шарнхорст (осень 1811г.), военный министр Восточной Пруссии; – Александра Гумбольт (1829 год ), всемирно известный естествоиспытатель, путешественник; – С.Ю. Витте (1908 г.) экс–председатель Совета министров России; – Умберто Нобиле (26 апреля 1926 г.), всемирно известный дирижаблестроитель; – С.П. Тимошенко (июнь 1958 г.), выпускник нашего вуза (1901), эмигрант, ин. чл.-корр. АН СССР (1928г.) и ин. почетный член АН СССР 1964 г; признанный авторитет в мире в науке о прочности твердого тела.

Так что прецеденты были, и Коши всё же смог посетить ИКИПС частным образом. А вот чтобы читать в нем лекции…? Хотя… Как говорят, – Пути Господние неисповедимы!

P.S. Меня, конечно, заело: как это так, что до сих пор не обнаружено никаких официальных подтверждений о преподавательской деятельности О. Коши в Путейском вузе? Решил обратиться к авторам книги «Люди и Шахматы»: Владимиру Григорьевичу Заку и Якову Ноевичу Длуголенскому. Да, живы ли они – ведь эта книга вышла в 1988 г.? Возможно они меня в чем-то просветят? Действительность меня разочаровала: Зак В.Г. скончался в 1994 г. в возрасте 81 г., а вот Длуголенский Я.Н. в 2016 г. отметил свое 80-летие. Надо спешить, и вот начались поиски. На днях удалось найти телефон его дочери и связаться с семьей Анны Яковлевной Длуголенской, получив вежливое обещание, что возможно Яков Ноевич мне позвонит. Жду…